Мириады светлячков - Страница 18

Или я как-то не так воспринял понятие «километры», или… Куда меня занесло?! Гребаные чужие! Верните меня назад!

Тропинка, плавно огибала небольшую дубовую рощу. Странная штука – человеческое сознание. Вот меня удивляет колея от непонятных колес, оставленная на земле. А наличие на находящемся неизвестно на каком расстоянии от Земли планетоиде обычных дубов и прочей привычной растительности воспринимается как само собой разумеющееся.

Порыв ветра принес с собой запах дыма. Ноздри жадно затрепетали – где-то рядом готовится мясо. Желудок жалобно заурчал, чувство голода ударило в голову, затуманивая разум…

– Так! Стой здесь, никуда не отходи, я быстро. – Лим дождался моего понимающего кивка и направился в стоящую неподалеку деревянную постройку, из трубы которой валил плотный дым, с пьянящим мясным ароматом.

Оказывается, пока мечтал о еде, мы уже пришли. А я сам как баран на новые ворота смотрю на инопланетную технику, которою явно и образована так заинтересовавшая меня колея. Смотрю в упор с расстояния не больше метра и не верю. Усталые глаза видавшей гораздо лучшие годы старой лошади с упреком оглядывают меня: мол, что уставился, на себя посмотри, оборванец! А я разглядываю примитивную дощатую телегу на четырех деревянных колесах, обитых тонким металлическим ободом. Перевожу взгляд то на скошенную траву, которою по края загружена подвода, то на клячу, которая в нее впряжена. Вроде вижу, но не понимаю. Это все равно что на лунной базе зайти в уборную и вместо привычной сантехники найти там детский горшочек с ручкой!

После шока от местного транспортного средства небольшой деревянный домик из грубо обработанных бревен смотрелся как само собой разумеющееся. Даже узкое окно, что смотрело на меня блеском мутного стекла, не вызвало приступа панического непонимания. Видимо, всему есть предел, даже удивлению.

С жалобным скрипом дверь постройки отворилась, фигура Лима на секунду замерла на пороге.

– Не мерзни. Залезай в телегу, в сене согреешься. Я уже почти договорился с этим сквалыгой. – Смачно сплюнув на тропинку, сержант громко хлопнул дверью.

Совет стража был как нельзя кстати. Невзирая на уже полностью поднявшееся над горизонтом местное светило, было изрядно холодно, да и ноги озябли после шагания по утренней росе. Правда, первая моя попытка забраться в подводу окончилась громадной занозой, впившейся в большой палец правой ноги. Они тут что, вообще не знают, что такое шкурить доски перед тем, как делать из них хоть что-то? Деревянные борта повозки и правда были сделаны из грубо струганного дерева, без малейших следов дополнительной обработки. Выдернув ужасное на вид почти двухсантиметровое заостренное полено из пальца, громко зашипел от боли. «Твою дивизию!» – столько ссадин и побоев, как за сегодня, я не получал, наверное, и за десять лет.

Закопавшись по шею в сено, ощутил себя обманутым. Обещанное потепление от данного действия не наступало, а скорее наоборот – пропитанное росой сено отбирало остатки тепла из моего озябшего тела. Кругом какой-то постоянный обман. Как сказал бы дядя Валерий, любитель восточных философий: «Это тебе, Димыч, карма аукается». Но вся беда в том, что в карму я не верю, как и в судьбу и прочий фатум.

«Да шли бы вы лесом со своими советами!» С этой мыслью я со стучащими в лихорадочном ознобе зубами выскочил из подводы и, после пары отжиманий, начал бегать кругами вокруг домика. После третьего круга почувствовал изрядное облегчение: кровь ли быстрее побежала или солнышко начало припекать, но озноб отступил. Правда, тут же замучила одышка и закружилась голова: «путешествие» на корабле чужих не прошло даром для организма; вынужденное голодание – не то, что надо для физических нагрузок.

Что-то сержантское «почти договорился» уже растянулось минимум на двадцать местных минут. Хотя возможно и более простое объяснение. Судя по доносившимся из-за приоткрытой двери звукам, они там хорошо проводили время, выпивая что-то горячительное и обильно закусывая. «Сволочи!» Могли бы и мне вынести что-нибудь перекусить. Но гостеприимство, видимо, не входит в число местных добродетелей, и еды я не дождался. «Скоты!»

Что-то красное мелькнуло в траве под ногами, привлекая мое обостренно-оголодавшее внимание. Раздвинув ладонью зелень, нахожу маленькую ягодку спелой земляники! «А-а-а-а, супер!» На мое счастье, эта ягодка оказалась не единственной. Наесться, конечно, не получилось, но острые спазмы голода прекратились. Конечно, меня посетила мысль, что данная «земляника» может вовсе и не та самая знакомая мне ягода, невзирая на идентичный вид и вкус. Но! Чувствовал я себя в полной безопасности, пожирая ее горстями, и вовсе не из-за того, что так был уверен в том, что это не отрава. А по причине того, что давно приметил на броневом поясе сержанта около десятка ампул с уже знакомым мне веществом – ивиром. Подобное лекарство под боком вселяло удивительную уверенность в собственной безнаказанности относительно шуток природы. А вот с чего я решил, что Лим в случае чего пожертвует эликсиром ради нового холопа, это загадка, которую может объяснить только некоторое помутнение моего рассудка. Но когда подобная мысль пришла в голову, уже доедал где-то четвертый десяток земляничин, и было поздно отказываться от природного угощения. Так ползающим на коленях в траве меня и застал окрик стража:

– Эй, холоп! – Сержант неуверенно держался за дверной косяк. – Ты это… – Сыто отрыгнув, Лим попытался почесать свое пузо, но, наткнувшись на броню, с сожалением отдернул руку. – В общем… Э-э-э-э… Вот! – Его палец уткнулся в плечо выходящего из постройки старика. – Вот, значит, холоп. Это дедушка Вим. Чтоб в дороге его слушался! А то!.. – Недвусмысленно сжатый кулак, видимо, является универсальным жестом. Мне показалось, что сержанта я понял правильно.