Мириады светлячков - Страница 30

Что же такое? Стреляй! Парализаторы явно работают, это чувствуется по мягкой отдаче, возникающей после каждого нажатия на спуск.

Гость делает пренебрежительный взмах ладонью, и оружие вылетает из моих рук. Какая-то неведомая сила приподнимает меня над полом, а шею сдавливают невидимые тиски. Это что за Дарт Вейдер местного разлива? Нажим на шею усиливается, перекрывая сонную артерию…

Глава 4

«Что за джедай меня вырубил?!» – это первая мысль, которая бьется в моей трещащей от боли голове сразу, как прихожу в сознание. Только джедаев не хватает в этом и без того непонятном местном мироустройстве. Положение мое незавидное.

Я нахожусь в телеге, брошен прямо на ее шершавые доски без всякой подстилки. Меня от плеч до самых пяток спеленали, аки посылку, чем-то вроде стретч-пленки. А во рту торчит кляп из дурно пахнущей тряпки, он закреплен скотчем. И меня явно не на праздник везут…

– Эх малец, малец, чтошь тебе жизнь-то не мила была. – Старческий голос дедушки Вима доносится откуда-то сверху.

И эта его простая фраза холодит все тело. «Не мила БЫЛА»… Отлетал свое ты, лейтенант КФФ Стрепетов. Судя по всему, совсем отлетал…

– Кто же тябя надоумил-та? Стрелять в алькара? Да хоть из шокера – все равно, это же дикость и явное самоубийство, малец. Эх-х, жалка тебя, ты мне глянулся. Но тепереча отвезу тебе, и больше не увидимся.

– Дед, кончай с ним разговоры разговаривать! – Резкий окрик приходит откуда-то сбоку. Но так как лежу лицом вниз, то не разглядеть, кто одергивает старика.

– Ты эта мне, щенок? – Тон Вима становится таким тихим и вкрадчивым, что даже меня затрясло от первобытного ужаса, который спровоцировала эта простая фраза.

– Старик, ты чего, я ж пошутил! – поспешно идет на попятную окликавший.

– То-то же, не отрастил еще приказывалку, чтобы мне перечить.

– Да ты чего, дедушка, просто приказано доставить его без разговоров.

– Тебе приказано, ты и молчи. Понял?

– Да я чего, я ничего… – Второй голос затих.

Н-да, непростой старикан. Ой как непростой.

– Ты, малец, не бойся. Ал Дорир доверит провести приношение или мне, или Траю. Больно не будет. Аккуратненько вскроем шейку, и мучиться будешь недолго. Я уж постараюсь.

Просто здорово, как меня это «радует». В кавычках «радует». Понимание, что смерть неминуема, накрывает сознание теплой волной безразличия, отключая все связные мысли…

– Тпру, кляча! Стоять, тебе говорю. – Телега неохотно тормозит. – Тап, дальше дотащишь мальца сам.

– Понял, дед, понял.

Ладони в силовых перчатках хватают меня за талию, с легкостью вынимая из телеги. Затем меня как мешок картошки перекидывают через закованное в броню плечо.

– Чаво стоишь? Иди, я пока подготовлюсь.

Резко кивнув, Тап зашагал по тропинке. Куда? Я пока не вижу, только пыльная дорога да спина в доспехе доступны для обозрения. И только когда колея тропинки сменяется на похожий на бетон пластик, соображаю – меня несут на завод-пирамиду. Так и оказалось. Стражник принес меня в огромную центральную залу.

Пологий купол высотой метров в восемь и знакомые, такие загадочные круги по-прежнему вяло текут по стенам помещения. Меня вновь кидают лицом в пол, разбивая нос и губы, но сейчас моя кровь, обильно текущая по полу, не вызывает никакой реакции. Пытаюсь перевернуться на спину, однако тяжелый ботинок ставит жирное «нет» на этой попытке.

– Затихни. Для приношения необязательно, чтобы жертва была целой и невредимой. Если понял, кивни.

Черт. Только кивнуть и остается. Хочется вжаться в пол, раствориться в нем, исчезнуть отсюда… Но этим мечтам не суждено сбыться. Жертва… Приношение… О господи! Жертвоприношение!!! Надо вырваться из пут. Надо!

Резкий удар ломает ребра. Отчаянный вопль не вырывается наружу, кляп работает надежно.

– Цыц! Ишь прыткий какой? Ты думаешь, я забыл, как ты меня вырубил шокером? – Еще один удар дробит колено. Ослепительная вспышка боли затмевает глаза, а за резким всполохом следует темнота беспамятства…

Прихожу в себя, уже со знакомым сладким привкусом на губах.

– Вим, подготовь его.

– Слушаюсь, ал Дорир.

Я лежу на полу уже не связанный и без кляпа. Дедушка Вим склоняется надо мной и шепчет на ухо:

– Не суетись и не мешай – и уйдешь легко. – «Уйдешь»… – И так, и так ты уже не жилец. Уйди с высоко поднятой головой. Пусть Древние видят, что жертва их достойна. Это последнее, что ты можешь сделать для себя. Обеспечь себе достойное посмертие, малец, не сопротивляйся.

– Спасибо, Вим.

Слова старика и правда помогли. Удалось взять себя в руки. Ни о каком побеге не могло идти и речи. Дюжина стражей, сам дед да этот гребаный джедай – все стоят рядом. Шансов на побег ноль целых, ноль десятых. Что ж, пусть эти твари видят, как умеют умирать офицеры Космофлота Федерации! Гордо вскидываю голову.

– Встань на колени. И голову держи гордо. Вот так. Правильно. Радуешь ты меня, малец. Как есть радуешь. Эх, как жаль-то…

В руках Вима что-то напоминающее обсидиановый серп, таким очень удобно одним движением располосовать горло до самого позвоночника. Дед встает мне за спину, кладет левую ладонь на мою голову, а правой держит около шеи серп. Вот и все…

– Да будут к нам благосклонны Древние боги.

А это еще что за рак с горы? Из-за спин стражников выходит кто-то в темном балахоне, закутанный в ткань от пяток до макушки. Даже лица не разглядеть, только сухой старческий голос льется из-под глубоко надвинутого на лицо капюшона.

– Да примут они наш скромный дар. Да не остановятся заводы.